Однажды вечером кот Катушкин сидел на крыльце своего маленького домика и хандрил. Ему было грустно оттого, что лето проходит; оттого, что сливки в пакете, забытом на столе, скисли; оттого, что белые кочаны цветной капусты, которыми он так гордился, были сплошь поедены гусеницами – зелеными толстыми гусеницами, от которых никакой пользы в мире не было. Кроме того, у него все валилось из рук, сосед Рыжий не шел в гости, а бабушка Тильда на последний телефонный звонок ответила «Катушкин, милый, не могу сейчас говорить, перезвоню!» и не перезвонила! В общем, у кота Катушкина было просто очень плохое настроение.

«Как так происходит, – размышлял кот Катушкин. – что я, хороший, в сущности, кот, довольно умный, довольно красивый, с аккуратным огородом и хорошими манерами (уж бабушка Тильда постаралась!) никому не нужен?»

На этом месте размышлений усы кота Катушкина горестно поникли.

«Хотя, конечно, какой я умный? – продолжал думать кот Катушкин. – Умею писать и считать? Все умеют! Выращиваю двухцветный базилик в теплице? Ну и что? Кому это, по большому счету, нужно? Для кого это важно? Базилик! Пф! А вот капусту от гусениц уберечь ума не хватило, и в лесу в последний раз нашел только одни сыроежки!..»

«Эхех», – тяжело вздохнул кот Катушкин и спрятал нос в лапы.

На улице между тем темнело. Кот Катушкин поднялся с крыльца, и, не оглядываясь на огород, где росла съеденная гусеницами цветная капуста и никому не нужный двухцветный базилик, пошел домой – прямиком на второй этаж, спать, не включая свет, не зажигая камин, без чая и без книжки. 

«Один во всем доме, – засыпая, продолжал переживать кот Катушкин. – «Бесполезный, всеми забытый, никому не нужный, глупый бестолковый кот, неспособный даже вовремя сливки в холодильник убрать…»

По усам скатилась слезинка. Кот Катушкин упрямо закрыл глаза лапами и уснул.

Когда он проснулся, за окном едва брезжил слабый серо-синий рассвет. В приоткрытое окно было слышно одинокое птичье посвистывание и веяло прохладой. Кот Катушкин завернулся в одеяло и попытался снова уснуть, но сон не шел.

«Пойду вниз, выпью чашечку чаю» – решил он. Кот спустился по лестнице на первый этаж, зажег свет и поставил чайник. На улице светало. Налив себе чашку горячего крепкого чая, кот Катушкин вышел на крыльцо – оглядеться, понюхать утреннего воздуха, посмотреть погоду. По горизонту разноцветными всполохами плыл рассвет. Солнца еще не было видно, но облакá и небо на востоке были окрашены в самые разные оттенки – от нежно-голубого до ярко-оранжевого. 

Кот Катушкин сделал глоток чая. «Гм, – подумал он. – Хочется чего-то… Чего-то… Может, листиков добавить?» Спустившись с крыльца на влажную траву, он сорвал несколько мелких пахучих листьев с ближайшего куста смородины, растер их в лапах и кинул в чашку. «Хорошо, – согласился он сам с собой. – Но недостаточно. О! Варенья!!!»

Вернувшись в кухню, кот достал из шкафа баночку с вареньем из собственной черной смородины, добавил пару ложек прямо в чай и отхлебнул. «Совсем другое дело!» – одобрительно кивнул он.

Чай был идеальный. Кот Катушкин сел за стол и задумчиво посмотрел в окно. 

Что-то было необычным, не таким, как всегда. Что-то было… особенным.

И вдруг кот Катушкин понял. Именно такой чай с листьями и вареньем из смородины он пил в детстве, когда папа кота Катушкина водил своих пятерых котят на рыбалку. Он поднимал их рано-рано утром, на рассвете, собирал всех в кухне, поил горячим чаем с вареньем, затем все брали удочки и банку с червяками, накопанными папой, и по росе шли на реку.

Коту Катушкину вдруг почему-то очень, очень сильно захотелось пойти на рыбалку. Он допил последние глотки чая, поставил чашку в раковину, надел в прихожей резиновые сапоги, накинул штормовку, и, не задумываясь ни о чем, вышел на улицу. Удочки стояли на крыльце. Осталось только решить вопрос с червяками, и можно было выдвигаться в путь. 

В пять часов утра вопрос с червяками решить непросто. Это знает всякий уважающий себя рыболов, знал это и кот Катушкин. Пройдя по огороду, он в нескольких местах копнул лопаткой землю, но никаких следов червяков не обнаружил. Тогда он пошел дальше, в конец огорода, где вдоль забора лежала скошенная трава и несколько больших камней. Приподняв один из камней в поисках червяков, кот Катушкин увидел маленькую коричневую лягушку, которая дремала, закопавшись во влажную землю. Лишившись крыши над головой, она изумленно открыла сонные глаза и посмотрела на Катушкина. «Эмммм… Простите! Вы не встречали тут червяков?– осведомился кот Катушкин шепотом, поскольку ему казалось, что все вокруг еще спят. «Ква-а-а-уак» – возмущенно ответила лягушка и, прыгнув в сторону, моментально исчезла под забором.

«Ну, знаете ли!..» – покрутил головой изумленный кот Катушкин и решил обойтись на первый раз без червяков. На секунду у него мелькнула мысль о зеленых капустных гусеницах, но они были такими противными, что от этой идеи кот немедленно отказался. «Папа говорил, что карпы уважают кукурузу», – очень вовремя вспомнил он и отправился в дом за баночкой сладкой кукурузы. Вооруженный удочкой, банкой кукурузы и маленьким рюкзачком с бутербродами и термосом, кот Катушкин был готов к походу. Он махнул рукой своему дому и вышел за калитку.

На улице уже окончательно рассвело. Кот Катушкин тихонько прошел по дорожке мимо соседского дома, помахал приветственно старой липе и свернул на полевую тропинку, ведущую к лесу. Тропинка шла сначала задворками домов, затем полем, и дальше, сквозь перелески и сосновый бор, выходила к реке.

Кот Катушкин шагал по тропинке, упоенно вдыхая свежий утренний воздух. От его вечерней тоски не осталось и следа, и, пожалуй, он даже и не вспомнил бы сейчас, отчего так расстраивался вчера перед сном. Теперь же он шел, восхищенно глядя на просыпающийся мир. Серебристо-зеленое поле пестрело цветными островками – желтыми пятнами зверобоя, белыми облаками ромашек, красными заплатами смолки и сине-фиолетовыми лоскутами люпинов. Трава была мокрой от росы. Несмотря на резиновые сапоги, кот Катушкин почти моментально промок, и обутые в сапоги задние лапы, несомненно, остались самой его сухой частью.

Вскоре он вышел к реке. Дорожка бежала вдоль берега выше и выше по течению, мимо моста и дальше, к похожей на небольшое озеро тихой заводи, где кот Катушкин и любил ловить рыбу. 

Когда он вышел на песчаный берег, солнце уже встало, и река сверкала под его яркими лучами. Кот Катушкин деловито сбросил рюкзак на траву, открыл баночку кукурузы, размотал леску, насадил на крючок кукурузное зерно и – фьююююить! – закинул крючок в воду почти на самую середину реки. Постояв несколько минут с удочкой, он понял, что папа был прав, когда первым делом разводил на берегу костер, в то время как детвора сразу же азартно разбегалась с удочками по берегу. Приладив удочку так, чтоб она не упала в воду, он отправился в ближайший лесок за дровами. 

Через пять минут на старом кострище уже пылал огонь. Кот Катушкин блаженно грелся на солнце своей передней частью и у костра – задней. Его промокшая от росы шерсть быстро сохла. Внезапно он ощутил страшный утренний голод и вспомнил о бутербродах. «Эх, – подумал он, завтракая. – Как жаль, что Лёвки тут нет!» Лёва был с мамой и папой на море и должен был уже скоро вернуться. Он обещал привезти Катушкину настоящую морскую звезду, морского конька и морскую медузу, ну или хотя бы кого-нибудь, кого поймает. «А я тем временем разведаю про рыбалку! – одобрительно думал кот Катушкин. – Лёва вернется и обрадуется, что с рыбалкой уже всё понятно и можно просто идти, не раздумывая». 

Бутерброды закончились. Кот Катушкин отхлебнул еще чаю с вареньем из термоса, закрыл его, и пошел проверить удочку. Пока он разводил костер и завтракал, поплавок уплыл вниз по течению, леска натянулась. Катушкин взял удочку в лапы, и вдруг почувствовал, как дергается леска, увидел, как пляшет вынырнувший поплавок и понял – рыба! Вот она! 

Решительно потянув, он вытащил из воды небольшую, но все же увесистую рыбку-красноперку. «Вот это да! – обрадовался Катушкин. – И я же ведь совсем недавно пришел!» 

Дальше дело пошло хорошо. Кот Катушкин только и успевал насаживать кукурузные зернышки и закидывать удочку. Наблюдая за ярким поплавком посреди переливающейся солнечными бликами реки, он размышлял о том, какие дела ему надо будет сделать сегодня в саду и как они с Лёвой вместе пойдут на рыбалку в следующий раз… Поплавок дернулся, и Катушкин вытащил следующую рыбку, потом еще одну. Через два часа в садке на мелководье был уже десяток рыб, и кот Катушкин засобирался домой. 

Обратный путь был жарким. Солнце вовсю припекало. Все проснулись – над цветами жужжали деловитые шмели, звенели кузнечики, над пыльной деревенской дорогой пикировали трясогузки и ласточки. Навстречу коту Катушкину пробежала шумная стайка детей, торопившихся искупаться до завтрака. 

Войдя в свой сад и закрыв калитку, кот Катушкин вдохнул полной грудью запах цветущего жасмина. Рыбу он тут же отнес в дом и, опасаясь повторения истории со сливками, немедленно положил в холодильник. После жаркой улицы в доме было прохладно. «Хорошо у меня тут! – подумал кот Катушкин. – Вот бы еще Лёва приехал…» И тут раздался телефонный звонок.

– Катушкин! – сквозь помехи на линии кот Катушкин услышал звонкий Лёвин голос. – Катушкин, я еще на море, тут здорово, но я ужасно соскучился! Выпросил у мамы телефон, чтоб тебе позвонить! Катушкин, ты лучший на свете кот, я уже скоро приеду, жди! 

Кот Катушкин улыбался в телефонную трубку.

Спустя десять минут он уже крепко спал в своей спальне наверху. За день ему надо было очень много успеть: хорошенько выспаться после раннего подъема, собрать всех гусениц с цветной капусты, посадить вокруг нее кориандр и посыпать землю золой, как велела найденная на полке старая книжка про огород, сходить в магазин на железнодорожной станции и купить свежих сливок, приготовить рыбу, позвать на ужин Рыжего и созвониться с бабушкой Тильдой. У него было прекрасное настроение.