10 июня 2011 г., "Московские Новости"

3 июня 2011 года в возрасте 83 лет от пневмонии скончался Джек Кеворкян, известный всему миру как Доктор Смерть.

Говорить об эвтаназии ‒ почти как говорить о гомосексуализме: у каждого по этому поводу имеются свои соображения. О цивилизации и природе. О том, что противоречит человечествому естеству и напоминает игру в бога. У агностиков, которых не напугаешь божьей карой, есть свои аргументы: представьте, мол, сколько появится злоупотреблений и замаскированных под эвтаназию убийств немощных людей ради наследства, да и просто чтобы избавиться от надоевших родственников. Неопределенность, недоформулированность и размытость границы между убийством, самоубийством и эвтаназией дополняет картину человеческих сомнений в том, имеют ли право люди сами выбирать, когда и как им умереть.

Современный человек стремится провести жизнь, управляя всеми ее аспектами. Он практически полностью подчинил себе вопрос деторождения, дав возможность не рожать детей тем, кто не хочет, и рожать тем, кто раньше не мог бы. Он научился бороться со многими болезнями, и предотвращать те, от которых умирали тысячами. Очевидно, что вопрос «Как я умру?» занимает его – самостоятельного, гигиеничного и успешного, не в последнюю очередь.

Страшно представить себя или своих родных на месте умирающего долгой и мучительной смертью. Страшно осознавать, что есть граница, за которой уже никто не поможет, и врачи, которые призваны облегчать страдания тела, разведут руками: «Мы ничего не можем сделать». Невозможно, неописуемо страшно представить себя – такого сильного, такого современного – беспомощным перед лицом боли и смерти.

Моя прабабушка, которая была врачом с 30х по 80е годы XX века, рассказывала про некие особенности профессиональной врачебной солидарности, к примеру ‒ было принято облегчить страдания коллеги врача, если очевидно, что процесс умирания уже запущен, болезнен и необратим. Инъекция морфия, еще что-то... Рассказывала она всё больше про середину века ‒ военные годы, и когда я приехала в 2001 в подмосковную больницу, где она скончалась в возрасте девяноста трех лет, лечащий врач сообщила мне, что бабушка «настрадалась», и всё «просила ей помочь», а персонал «никак не мог понять, что она имела в виду». И мне показалось, возможно, по излишней моей впечатлительности, что этим своим необязательным, в общем-то, рассказом врач пыталась убедить себя в своей правоте, а значит – сомневалась в ней. Сомневалась, что нельзя было помочь дряхлой старушке, умирающей от старости, умереть с достоинством.

И возникает вопрос: «Почему?» Почему нельзя помочь человеку умереть, если он в здравом уме просит об этом? Если он все равно умирает? А если от человека осталась только телесная оболочка? А если его мучения, физические, моральные или эмоциональные, столь велики, что несовместимы с жизнью?

Это же его жизнь.

Джек «Доктор Смерть» Кеворкян провел эвтаназию более чем ста тридцати пациентам. Не все из них были смертельно больны (судебно-медицинские вскрытия некоторых тел показали отсутствие смертельных заболеваний), но все, определенно, хотели умереть. Кеворкяна неодобряли, осуждали, лишали медицинской лицензии, обвиняли, но не могли "прижать" в суде из-за недостаточности свидетельских показаний и спорности темы. В итоге он "добился" обвинения в убийстве второй степени, показав в прямом эфире телепрограммы «60 минут» видеозапись, на которой собственноручно делал смертельную инъекцию одному из пациентов. Приговор – "от 10 до 25 лет", из которых отбыл 8 лет в исправительном учреждении и был условно-досрочно освобожден в июне 2007 года. За хорошее поведение.

У меня есть стойкое ощущение, что изначально он вовсе не стремился заниматься общественной деятельностью, защитой прав умирающих и популяризацией эвтаназии. Все это получилось как бы само собой, в результате реакции общества на его попытки заниматься любимым делом – фанатично, восторженно изучать смерть. Не зря он стал патологоанатомом, не просто так пытался запечатлеть в 50е годы момент смерти на фотопленку, не случайно его прозвали Доктором Смерть еще задолго до изобретения мерситрона и всей его эвтаназийной эпопеи. Поговаривают, что первое объявление о "помощи в совершении самоубийства" появилось потому, что Кеворкяну нужен был живой материал для изучения смерти, а тюрьмы и прочие "обычные" для таких дел организации ему отказали. И тогда он нашел тех, кто заинтересован в том, чтоб быть убитым: смертельно больных.

Конечно, эвтаназию никогда не поддержат религиозные, глубоко верующие люди. Вряд ли к ней прибегнут и философы, склонные к идее «пройти путь до конца» – вынести все, что отпущено. Наверняка общественная мораль многих стран, в том числе и России, пока не готова к легализации эвтаназии. Но в современное агностическое общество, которое как за соломинку хватается за технологический прогресс, возможность выбрать смерть без страданий вписывается идеально – это логичное продолжение развития медицины и стремления человечества к максимальному контролю над собственной жизнью и судьбой.