Тамара Каменская, моя прабабушка, была полна неистребимой жизненной силы. Я помню, она страшно боялась впасть в маразм на старости лет, но это было невозможно даже себе представить, настолько она была всегда логична и разумна.

Жизнь с прабабушкой была непростой. Единственный человек, который действительно долгие годы непоколебимо и стойко справлялся с ее бурным темпераментом, был ее второй муж Петр — наш добрейший «диденька». От прабабушки можно было ожидать самых разных сюрпризов и поворотов событий.

Последние описанные здесь события относятся примерно к 1998 году — прабабушке стукнуло 90 лет. Скажу только, что вся двадцать девятая часть воспоминаний написана мной на основании последних двух тетрадей мемуаров, то есть это не прямой прабабушкин текст, а переработка. В общем-то, весь текст воспоминаний в той или иной степени отредактирован, но все факты, детали и действующие лица, разумеется, сохранены. Сохранен и стиль — авторский, уникальный, отражающий, на мой взгляд, несгибаемый прабабушкин характер.

Изначальный рукописный текст выглядит примерно вот так:

Таких тетрадей — тринадцать штук, плюс несколько дополнительных листов, почему я и говорю, обобщая, о пятнадцати тетрадях.

Теперь немного любопытных фактов из последнего периода прабабушкиной жизни лично от меня:

…Однажды мой папа, человек спартанского спокойствия, пробил ударом кулака кирпичную стену, разговаривая с прабабушкой. А мама в отчаянии разбила об пол чугунную сковородку.

…Однажды, во времена популярности латиноамериканских сериалов, прабабушка очень талантливо и вполне успешно изображала амнезию на протяжении месяца.

… Однажды прабабушка в возрасте 90 лет отказалась обратить внимание на 70-летнего «жениха» со словами: «Фи, старпёр!»

…Однажды (а может и не однажды!) прабабушка сгоняла моих младших брата и сестру со шкафа шваброй.

Среди маминых друзей ходила фраза: «Юлина бабушка это бы не одобрила». И прабабушка действительно многое не одобряла, высказывая свое мнение в лицо и оперируя крайне цензурными, но не всегда лицеприятными выражениями.

Так случилось, что, когда прабабушка умерла, родители мои, фигурирующие в воспоминаниях как Юля и Коля, были в длительной поездке, и хоронили прабабушку мы — правнуки. Мне, как старшей и (простите меня, Саша и Лиза!) любимой правнучке, досталась вполне закономерная роль организатора, что было весьма символично: мама отдала бабушке дань любви и уважения, прожив с ней ее последние годы день за днем, а я — проводив ее в последний путь.

Случилось это в Подмосковье, в гостях у тети Наташи, прабабушкиной племянницы, куда прабабушку отвезли погостить на время отсутствия родителей. Я же была в Москве и молодости даже и не представляла, как за такие дела браться, но среди преподанных бабушкой уроков был четко обозначен план действий — не отступать, не бояться и плевать на условности.

Руководствуясь этой тактикой и с помощью моего брата Саши (Санчес, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна за те дни), я оказалась перед моргом подмосковной больницы. Морг был тих и безжизнен, на звонки в дверь не откликался и не сообщал никакой информации о часах работы. На зеленой лужайке за моей спиной стояла усталая пожилая родня, измученная последними несколькими сутками, и мне было необходимо что-то сделать, потому что больше было некому.

И тут, еще практически не зная сюжета историй, которые теперь подробно изучила в прабабушкиных воспоминаниях, я поступила точно так, как, оказывается, часто делала и она: открыла дверь и зашла, не размышляя, можно это или нельзя. Войдя и побродив по коридорчикам, я до полусмерти напугала молоденькую служащую, заполнявшую за столом, сидя спиной к двери, какие-то бумажки. Дверной звонок оказался сломан, нас никто не ждал. После того как я отдала дрожащей девушке прабабушкины вещи, давным-давно приготовленные ею для такого случая, и подписала какие-то бумаги, формальная часть процедуры была соблюдена.

Подмосковные родственники попрощались с прабабушкой возле машины, которая должна была везти нас с ней в Москву. Прабабушка была маленькая и высохшая, мне непривычно было не видеть движения этих тонких морщинистых рук. Через два дня в Николо-Архангельском крематории прошла кремация, где присутствовали мы — ее правнуки Маша, Леша, Саша и Лиза — и Ольга, моя тетя, прабабушкина младшая внучка.

Тамара Каменская, моя прабабушка, умерла 2 июля 2001 года в возрасте 93 лет. Похоронена она на Долгопрудном кладбище вместе с мужем Петром и дочерью Татьяной.

Спустя два года после прабабушкиной смерти я добралась до ее воспоминаний и начала потихоньку их разбирать. Текст был сложный, цель работы — неопределенная, "для себя", и дело продвигалось медленно. Сделав электронный подстрочник первых нескольких тетрадей, я отвлеклась на текущие жизненные задачи, а воспоминания лежали, ожидая своего часа, у меня в рабочем столе.

Полтора месяца назад, в сентябре 2011 года, эти мемуары представляли собой 70 000 знаков электронного текста плюс еще шесть нерасшифрованных тетрадей (с несколькими дополнительными листами). Обнаружив сообщество so_rodichi, преследующее серьезные цели с последующей публикаций текста, я немедленно вспомнила про воспоминания и позвонила Андрею Иллешу, отцу-основателю сообщества. «Ты начни, выложи пару частей, а там посмотрим», — сказал Андрей, и я (прямо скажу, с сомнением) взялась, без особого понимания, к чему все это приведет.

И буквально за первую неделю работы мне стало ясно, что именно надо делать и к чему идти.

Я не была уверена, что выдержу взятый изначально темп: глава (10 000 знаков) в день. При том, что сначала надо было работать с готовым подстрочником, а дальше наступал конец света: непаханое поле нерасшифрованных тетрадей! Удивительно, но с общей помощью я справилась, и, честно говоря, неоднократно у меня было ощущение, что где-то рядом, за спиной, стоит прабабушка и гордо воздевает руку с победоносным кулачком: «Молодец! Так держать!»

За полтора месяца этой работы мы с мамой перелопатили огромное количество разных материалов. Это не только сами воспоминания, это и фотографии, и разнообразные документы — начиная с метрик начала прошлого века и заканчивая почетными грамотами советских времен. Очень быстро подтянулись многие родственники и помогли с фотографиями из своих архивов и воспоминаниями из бесед с бабушкой. Были и люди со стороны, проникшиеся историей прабабушкиной жизни и, видимо, моим вдохновением, которые помогли информацией, дискуссией, разными очень нужными подсказками.

 И, в завершение, мои безграничные благодарности:

— Юлии Фроловой, моей маме, за неоценимую редакторскую помощь и поиск материалов;

— Александру Когану, моему мужу, за помощь в обработке фотоматериалов и неизменную самоотверженную поддержку;

— Татьяне Лаврухиной, за помощь в расшифровке текста и интерес к моей работе;

— поисково-историческому смоленскому форуму «SmolBattle.ru», за гостеприимство и огромное количество полезной информации и конструктивных обсуждений;

— Анне Бондаренко, за потрясающую поездку в Смоленск и бесценную помощь в налаживании контактов;

— Андрею Иллешу, за вдохновение и поощрение, давшие мне стимул для того, чтоб начать действительно работать с этим текстом;

— всем вам, читатели и комментаторы.

Полтора месяца моей жизни прошли полностью под знаком этих воспоминаний. Даже мои сны были исключительно на тему очередной главы, которую предстояло завтра публиковать... Хорошо, что собранных материалов хватит не на одну книгу и не на один месяц дальнейшей работы.

Ну, и хватит громких слов… Юлина бабушка этого бы не одобрила!

ВСЁ.

Мура Коган

октябрь 2011