Когда Туся снова заболела, Юля хотела бросить университет, чтоб иметь возможность работать и больше быть с мамой и сестрой, которая еще училась в школе. Туся умоляла меня, чтобы я во что бы то ни стало помогла Юле закончить учебу. Я обещала, что сделаю все возможное.

Тогда я работала на полторы ставки в Лужниках и еще на полставки была совместителем в 4-м врачебно-физкультурном диспансере на Новослободской улице, чтобы иметь возможность помогать дочери и внучкам. Материально Туся с Олей тогда очень нуждались. Игорь и раньше не помогал ей деньгами, а теперь и подавно, он даже ни разу не навестил Тусю в больнице. Один раз приезжал Миша, а Юля практически жила у мамы в больнице, где ее все знали и она могла постоянно быть с ней рядом.

Итак, в начале 1981 года мы снова вернулись в свою квартиру, стали потихоньку налаживать свою жизнь и чаще ездить к Юле, у которой росла Машенька.

Еще в 1979 году Юлино семейство переехало с улицы Архитектора Власова на улицу Вавилова — в трехкомнатную квартиру на 15-м этаже, поменяв Колино и Юлино жилье на общее. Несколько лет с ними жил и Колин старший сын Осип, так что к моменту переезда у них было уже двое детей — семилетний Ося и двухлетняя Маша. Юля приняла его как своего сына, и он тоже привязался к ней.

О многом еще можно было бы написать, но я теперь стала очень плохо видеть и пишу кратко. Зрение мое падает все больше и больше: в тетради я пока еще немного вижу линейки, но пишу по памяти, не разбирая букв. Сегодня я расшифровала дату прошлой записи, но слова прочесть уже не могу. С тех пор как я вышла на пенсию в мае 1983 года (как раз за день до рождения моего правнука Саши), я много читала книг, перечитывала классиков, следила за газетами и событиями дня, смотрела и телевизор. Теперь же я вовсе не могу читать — не вижу даже самый крупный шрифт, не могу шить и делать мелкую работу, вижу только предметы без их деталей. Это ужасно для меня.

Тамара Каменская, моя прабабушка, была полна неистребимой жизненной силы. Я помню, она страшно боялась впасть в маразм на старости лет, но это было невозможно даже себе представить, настолько она была всегда логична и разумна.

Жизнь с прабабушкой была непростой. Единственный человек, который действительно долгие годы непоколебимо и стойко справлялся с ее бурным темпераментом, был ее второй муж Петр — наш добрейший «диденька». От прабабушки можно было ожидать самых разных сюрпризов и поворотов событий.